Моя главная задача — постоянно держать дверь восприятия открытой. Интервью с Родриго Бланко Кальдероном
Родриго Бланко Кальдерон ― один из ярчайших голосов современной латиноамериканской литературы. Его книга «Симпатия» о семье и сиротстве, о любви и предательстве, о борьбе со злоупотреблением властью и политических процессах в Венесуэле вошла в лонг-лист Букеровской премии этого года. Перевели для вас интервью, опубликованное на сайте премии, — о романе, вдохновении, литературе и творческом процессе.
— Каково это — попасть в лонг-лист Международной Букеровской премии 2024 года? И если бы вы её получили, что бы это изменило и как бы это повлияло на литературу вашей страны?
— Это одна из заветных грёз писателя, хотя в глубине души ты не ожидаешь, что она когда-нибудь осуществится. Получение этой премии могло бы изменить мою жизнь. Это означало бы, что множество людей не только прочитали или готовы прочитать мой роман, но ещё и познакомились с венесуэльской и латиноамериканской литературой. С художественной точки зрения это признание, которое успокаивает и говорит: «Не останавливайся, ты на правильном пути. Мы понимаем, что ты чувствуешь, что ты хочешь нам сказать, хотя мы тебя не знаем и не говорим на твоём языке».
— Что послужило вдохновением для создания книги? Что побудило вас рассказать именно эту историю?
— «Симпатия» возникла в результате наложения двух ситуаций в моей жизни. В то время я жил в Париже, мне нужны были деньги, и я нанялся догситтером к соседям, которые уехали на выходные. Это была идеальная работа, потому что в Париже я чувствовал себя очень одиноким, и собаки помогли мне с этим справляться.
Тем временем из-за массового переселения венесуэльцы оставили без присмотра тысячи собак. Именно тогда моя семья в Каракасе основала фонд по спасению брошенных собак. Именно из этих двух обстоятельств и возник первоначальный образ, побудивший меня написать роман: мужчина, бросающий собаку. Он оставляет собаку на произвол судьбы, не подозревая, что за ними наблюдает другой мужчина. Затем свидетель спасает собаку и ищет человека, который её бросил, убивая его в отместку.
— Сколько времени ушло на написание книги и как выглядит ваш рабочий процесс? Вы печатаете или пишете от руки? Сколько у вас черновиков? Сюжет и структура заранее продуманы?
— Я рассматриваю опыт написания романа как почти геологический процесс седиментации. Это нечто, что постепенно устанавливается с течением времени — дней, недель, месяцев или лет, чтобы в конце концов стать завершённым. Я не говорю, что это что-то бессознательное, но это настолько медленный процесс, что иногда он кажется почти спонтанным. Моя главная задача — постоянно держать дверь восприятия открытой. Я должен подчеркнуть, что становление романа может длиться годами.
В этом отношении создание «Симпатии» было для меня совершенно нетипичным. Первую версию романа я написал всего за три месяца, во время своего последнего лета в Париже в 2018 году. В последующие месяцы я работал над второй версией, немного короче и с меньшим количеством сюжетных линий. Книгу планировалось выпустить в апреле 2020 года, но пандемия заставила нас отложить её выход на год. Эта задержка позволила мне внести окончательную корректировку в начале 2021 года.
Я всегда пишу на компьютере. Почему-то я всегда знаю, как начинаются и чем заканчиваются книги, которые я пишу, будь то романы или рассказы. Чего я никогда не знаю заранее, так это взаимосвязи между этим началом и этим концом. Я пишу, чтобы раскрыть эту связь, и именно в этом процессе возникает структура.
— Каков был опыт работы с двумя переводчиками книги, Ноэлем Эрнандесом Гонсалесом и Дэниелом Ханом? Насколько тесно вы работали вместе над англоязычным изданием? Были ли во время вашего сотрудничества какие-нибудь удивительные моменты, радостные или трудные?
— Работа с Ноэлем и Дэниелом — это всегда стимулирующий и очень приятный опыт. Обычно они имеют полный черновой вариант перевода, а затем присылают мне текстовый документ на несколько страниц, полный вопросов. Это самые конкретные и неожиданные вопросы, которые только можно себе представить, и они раскрывают очень профессиональное и внимательное чтение. Ноэль и Дэниел часто замечают грамматические ошибки, незначительные несоответствия в развитии персонажей, неточное использование литературных и культурных отсылок и многое другое. В связи с этим их работа — не только перевод, но и финальная корректура. Естественно, я —главный бенефициар этой работы. Благодаря переводчикам я не только получаю улучшенную версию своего романа, но и включаю многие их вопросы и наблюдения в свой творческий процесс. Я бы сказал, что благодаря переводчикам я стал ещё лучше понимать тонкости языка.
— Расскажите нам о своих читательских привычках. Какую книгу или книги вы читаете сейчас и почему?
— Для меня чтение — это плохая привычка, зависимость. Это то, с чем я провожу большую часть своего дня. У меня обычно есть определённая книга, которую я читаю только вечером, перед сном, и рано утром, когда просыпаюсь. В течение дня я читаю вещи, связанные с моей работой учителем творческого письма, и книги, которые нужны мне для рассказов или романов. Я только что закончил «Времеубежище» Георги Господинова. Я также читаю книгу «Юнг и становление современной психологии» Сону Шамдасани, новую книгу рассказов Марианы Энрикес и «Отрезанную руку» Блеза Сендрара.
— Каким был ваш путь к тому, чтобы стать читателем? Что вы читали в детстве и какую роль рассказывание историй играло для вас в юности? Была ли какая-то книга, которая особенно захватила ваше воображение?
— Когда мне было 10 лет, я прочитал «Копи царя Соломона» Генри Райдера Хаггарда. После этого я прочитал многих классиков детективной литературы, таких, как Артур Конан Дойл, Агата Кристи, Рэймонд Чендлер и Эрл Стэнли Джонс. Из того периода я с любовью вспоминаю версию Робин Гуда Говарда Пайла. Это была первая книга, финал которой заставил меня плакать.
— Расскажите нам о книге, после которой вы решили стать писателем. Как эта книга вдохновила вас отправиться в собственное творческое путешествие и как она повлияла на ваш стиль письма и стремления как автора?
— Книга, которая пробудила во мне желание стать писателем, — La vida exagerada de Martín Romaña перуанского писателя Альфредо Брайса Эченика. В то время Брайс Эченик был любимым писателем моей матери, поэтому для меня было очень важно понять его и насладиться им. Он дал мне почувствовать себя взрослым читателем, он зажёг во мне желание стать писателем. Самое главное, он показал мне, что серьёзная литература может заставить вас громко смеяться. По иронии судьбы мне никогда не удавалось писать такие юмористические книги, как у него. Мои больше склонны к ужасам и насилию. Но это другая история.
— Расскажите нам о книге, написанной на испанском языке, которую вы бы порекомендовали англоязычным читателям. Какое впечатление на вас она произвела?
— Я бы порекомендовал роман «Ифигения» венесуэльской писательницы Терезы де ла Парра. В этом году исполняется 100 лет со дня его первого издания. Это произведение, опередившее своё время, роман, который с умом, болью и юмором изображает трагедию женщины в Венесуэле в начале 20-го века. Это первый великий венесуэльский роман, эталон испаноязычной истории, который сегодня может быть прекрасно понят и принят читателями в любой точке мира.
— Есть ли у вас любимый роман, получивший Международную Букеровскую премию или вошедший в шорт-лист, и если да, то почему?
— Есть много замечательных книг, но больше всего меня поразила «Вегетарианка» Хан Канг. История этой женщины, которая медленно превращается в дерево или, по крайней мере, чувствует себя таковой, напоминает мне трепет и удивление, которые я испытал, когда впервые прочитал Кафку и Гарсиа Маркеса.