Я хотела, чтобы читатель почувствовал себя неуютно, почувствовал себя обескураженным. Интервью с Виолен Беро
В июле в издательстве NoAge выходит второй по счету (на русском языке) роман Виолен Беро — «Там гораздо лучше». Поговорили с писательницей о том, что сподвигло ее на создание произведения, как строилась работа над текстом и что она в нем зашифровала.
— Ваш второй роман «Там гораздо лучше» с точки зрения сюжета значительно отличается от предыдущего — «Как звери». Но в то же время темы их схожи: есть черты антиутопии, в некоторой степени это также и социальный роман о текущих проблемах общества. А как бы вы сами определили жанр второй книги?
— Можно сказать, что роман — антиутопия, но для меня это, прежде всего, книга о будущем нашего общества. Я хотела поработать над интересующим меня вопросом: почему существует такой разрыв между нашими прекрасными политическими убеждениями и тем, как мы строим свою собственную жизнь?
— Можете немного рассказать, как родилась идея романа? Как строилась работа над текстом? Сколько времени у вас ушло на его написание?
— Я создала этот роман за короткий срок — примерно за полгода, что для меня необычно. Я писала текст в спешке, в конце пандемии, в разгар президентских выборов во Франции, когда молодежь страдала от изоляции и будущее выглядело мрачным. Очень быстро пришла идея центрального персонажа, который ничего не понимает в том, что с ним происходит. Я сама этого не понимала и хотела, чтобы читатель почувствовал себя так же неуютно, как и он, почувствовал себя таким же обескураженным.
— В одном из интервью вы упоминали, что обычно безжалостно расправляетесь с фрагментами текста, которые не укладываются в общую канву. Этот процесс сродни методичной авторской тренировке. Не было ли вам жалко выбрасывать то, что с такой внимательностью написали?
— У меня очень особенная манера письма. Я пишу длинный текст и выбрасываю все, что мне не нравится, много страниц... Я выбрасываю все без сожаления. У меня нет ни техники, ни метода, все очень интуитивно. Пишу, перечитываю и чаще всего выбрасываю. То, что я сохранила, должно казаться мне правильным. Определить, что значит «правильно», трудно... Но все, что звучит фальшиво, отправляется в мусор.
— Ваши книги отличает совершенно особенный стиль — одновременно поэтичный и лаконичный. В этой связи не могу не спросить, что для вас в приоритете — форма или содержание? Или же оба эти элемента одинаково важны для успеха романа?
— Форма и содержание для меня абсолютно неразделимы. Моя задача заключается не в том, чтобы рассказать историю, а в том, чтобы придумать, КАК ее рассказать. Когда мне хочется дестабилизировать читателя, я нарушаю синтаксис предложения. Я никогда не стремлюсь написать успешный роман, но стараюсь сделать все как следует.
— Вернемся к роману. Главный герой в «Там гораздо лучше» — человек, о котором читатели не слишком-то много и знают. Ему около пятидесяти лет, тридцать из которых он в браке. Работает профессором в университете. Мы не знаем его имени, знаем лишь, что он является автором исследования, посвященного созданию идеального общества. Как оформился его образ, и почему он так и остается для нас в некотором роде загадкой?
— Это загадка для вас, потому что это загадка и для меня. Я не даю ни физического описания, ни имени героя, его возраст указан примерно, его профессия столь же туманна (мы не знаем наверняка, чему именно он учит). Все произвольно. Я хочу, чтобы читатель написал книгу вместе со мной.
— Повествование в романе ведется от второго лица — рассказчик напрямую обращается к читателям. Это очень любопытный прием, который позволяет нам приблизиться к герою, сделавшись участниками всего происходящего. Можете объяснить, чем был продиктован такой стилистический ход?
— Для меня форма всегда имеет первостепенное значение. Написать этот текст от второго лица означает принудительно включить читателя в историю. Это заставляет его быть частью того, что происходит с персонажем. Я насильно втягиваю его в историю.
— Структура романа также очень интересная — повествование разделено на шесть частей, при этом каждый параграф начинается со строчной буквы. Расскажите, пожалуйста, также и об этом.
— Части соответствуют этапам эволюции персонажа. Все абзацы — со строчной буквы, потому что фраза все время продолжается, начало как будто отсутствует, чтобы постоянно сохранялось ощущение дисбаланса.
— По мельчайшим фрагментам, деталям мы узнаем, что предшествовало моменту, когда героя заперли в ангаре вместе со многими другими людьми. Прошел год с момента выборов президента, в результате переизбранного на второй срок. Затем произошли некие события, вызвавшие хаос в обществе. Герой совершенно потерян, и мы вместе с ним до конца не понимаем, что именно случилось. Кажется, вам нравится оставлять дыры в сюжете, чтобы читатель мог найти возможные ответы?
— Мне всегда нравилось писать с пробелами, оставляя место для читательского воображения. В этом тексте, как в никаком другом, я делаю такие сюжетные пустоты. Я не говорю о том, что произошло на самом деле. Я хочу, чтобы читатель был таким же потерянным, как и персонаж, таким же покинутым, охваченным неразрешимыми противоречиями. Читателю приходится только догадываться. Читателю приходиться задаваться вопросами.
— Ваш роман заставляет задуматься о важных вопросах, стоящих перед человечеством: о социальных проблемах, политической нестабильности, несправедливости, неравенстве. Мы также находим в нем размышления о природе любви, о счастье в браке, мечтах и жестокой реальности. На что вам хотелось бы обратить внимание читателей, что для вас важнее?
— Важно всё! Но каждый читает роман со своей субъективной позиции, ставит свои вопросы. Поэтому читатель выберет сам, какие проблемы являются для него фундаментальными.
— Герой всю жизнь трудился над концептом идеального общества и в результате получил возможность увидеть, как его теория получила практическое воплощение. Можно ли считать финал романа своеобразным ответом на вопрос, любая ли умозрительная теория нежизнеспособна под влиянием обстоятельств? Или утопический образ мира, в который верили, имеет шанс воплотиться в той или иной форме в некоем идеальном сообществе?
— У меня нет иного ответа, кроме как еще раз сказать, что идеальный мир, к которому мы стремимся, пожалуй, не тот, ради которого мы в любой момент были бы готовы от всего отказаться...
— Ваш роман оставляет сильное впечатление, и многие наверняка захотят прочесть его снова, чтобы подумать как о собственной жизни, так и о своей жизни в обществе. Можете ли вы дать совет тем, кто только начинает знакомство с этой прекрасной книгой?
— Прочтите ее, позволив увлечь себя и сбить с толку. Вы, несомненно, будете заинтригованы, будете искать объяснений, которых не найдете. Этот первый опыт вас фрустрирует. А затем я советую вернуться к книге через какое-то время и перечитать ее заново...
Беседовала Юлия Кузмина