Ключ к головоломке. Интервью с переводчиком Михаилом Емельяновым
Михаил Емельянов, переведший для NoAge роман «Оп Олооп» Хуана Филлоя, рассказал о работе с издательством и профессии переводчика, трудностях и открытиях, возникших во время художественного перевода, а также о своей большой переводческой мечте.
— Расскажите о работе с издательством. Как вы отреагировали, получив предложение перевести книгу 1934 года?
— С издательством я сотрудничаю уже два года. Началось всё с того, что мой хороший коллега Александр Казачков предложил мне поработать над переводом книги «Комемадре» аргентинского автора Хорхе Ларраки. Произведение это, весьма небольшое по размеру, понравилось мне лёгкой ноткой сумасшествия и чёрного юмора, и я согласился взять его в работу, о чём, в принципе, не пожалел.
После того как перевод был сдан и вышел в свет, издательство обратилось ко мне с запросом на перевод романа «Оп Олооп» Хуана Филлоя. Надо сказать, что общего между двумя книгами, кроме аргентинского происхождения их авторов, не было практически ничего. Роке Ларраки — писатель современный, сама книга читается очень легко и без усилий, несмотря на весьма и весьма специфический сюжет, язык мне лично близок и понятен. Хуан Филлой — совсем другое дело. Этот автор родился больше ста лет назад и был сторонником теории, что если в языке есть больше ста тысяч слов, нужно использовать все, обожал каламбуры.
Знакомясь с романом «Оп Олооп», я на каждой странице по нескольку раз обращался к различным словарям в поисках значения редких и малоупотребительных слов, переводил слова, выражения и стихи с других языков и был вынужден постоянно что-то искать. Честно говоря, поначалу я собирался отказаться от этой книги, поскольку авторская манера изъясняться довольно тяжеловесна и непривычна для меня. Но беда в том, что у меня как у устного переводчика-синхрониста есть правило: отказываться от работы из страха, что ты с ней не справишься, — нельзя, профессионал может совладать с любой проблемой, весь вопрос в объёме подготовки и работы. Поэтому я взял себя «на слабо» и согласился. Надеюсь, что результат того стоил.
— Что нужно для хорошего перевода? Чем переводчик отличается от человека, который просто очень хорошо знает иностранный язык?
— Хороший перевод представляет собой сочетание целого ряда факторов, но если упростить всё до максимума, то он сводится к ответу на три вопроса: «Что сказано?», «Как сказано?» и «Зачем сказано?». Настоящий переводчик должен уметь ответить на эти вопросы и найти оптимальное сочетание таких ответов. Плюсом к этому в художественном переводе есть довольно много дополнительных отягчающих обстоятельств: нужно знать биографию автора, его философию, чувствовать его язык, справляться с игрой слов и каламбурами, уметь воспроизводить юмор, обладать богатым культурным багажом, чтобы не потерять и не пропустить отсылки к другим произведениям и реалиям, хорошо владеть родным языком. В этом плане стремиться к совершенству можно до бесконечности.
Что же до разницы между переводчиком и человеком, просто знающим иностранный язык, то здесь нужно помнить, что первое — это работа, требующая огромного объёма знаний на двух языках, довольно специфических навыков, подразумевающих постоянные тренировки, и многого другого, а второе — умение выражать свои мысли на другом языке с разной степенью понятности и понимать иностранную речь. Это всё равно что сравнивать профессионального спецназовца и человека, который хорошо учился на начальной военной подготовке, умеет разбирать и собирать автомат Калашникова и раз в полгода выбирается на полигон пострелять.
— Есть ли какие-то особенности, отличия в переводе литературы, написанной сто лет назад, от современной?
— Да, отличия есть, и немало. Во-первых, это всё-таки другой язык. Приходится отказываться от многих выражений, характерных для современного разговорного языка, стилизовать речь под другую временную эпоху. Во-вторых, это огромное число реалий, которых не помнит сегодняшний интернет. Это, кстати, довольно интересное явление: есть очень много вещей, которые были очень популярны в своё время, но потом мода сошла на нет и память о них практически стёрлась. По крайней мере, в цифровом инфопространстве от них не осталось и следа. В работе над «Опом Олоопом» я сталкивался с этим несколько раз.
— Какие были трудности в переводе? И были ли для вас какие-то открытия?
— Честно говоря, вся книга «Оп Олооп» — это одна сплошная трудность. Недаром она была представлена издательством как книга-приключение, книга-вызов.
Во-первых, она написана очень специфическим языком: в ней много устаревших и малоиспользуемых слов, она пестрит экстранхеризмами (Буэнос-Айрес того времени называли латиноамериканским Парижем. В нём нашли пристанище самые разные языки и эпохи того времени) и отсылками к самым разным авторам и произведениям. Более того, носители языка говорят, что структура текста и фраз характерна скорее для французского, нежели для испанского языка. Возможно, это связано с тем, что мать автора была француженкой.
Во-вторых, необычен сам формат книги: в ней мало мест действия, мало движения и очень много диалогов и монологов. Во многом это похоже на формат пьесы, театрального произведения. Кстати, кое-где автор даёт в скобках указания на те эмоции, которые переживают главные герои в тот или иной период времени.
В-третьих, в ней масса фактологии, относящейся к различным временным периодам. Поиски финских топонимов, персоналий времен Первой мировой войны, исторических персонажей, латиноамериканских реалий съели огромное количество времени. Работа над книгой потребовала очень много сил, но тем она и была интересна. Это своего рода задачник по увлекательному переводу, где, решив одну задачу, ты сразу сталкиваешься с новой, более сложной.
Что же до открытий, то их было немало, но главным стало, что и с такой головоломкой можно справиться.
— Сколько времени заняла работа?
— Если я не ошибаюсь, основная работа над книгой заняла около восьми месяцев, за которыми последовали редактура и корректура; на них ушло ещё месяца два. Впрочем, здесь необходимо понимать, что это не единственный мой род занятий, в целом, работе над художественным переводом я посвящаю не более 25 % своего времени.
— В чём актуальность романа сегодня? И в чём было его новаторство, когда он был написан?
— На мой взгляд, в этом романе можно найти много интересного. Сегодняшнему читателю этот роман, пожалуй, будет любопытен как зеркало Буэнос-Айреса тех лет, причудливая картина иной реальности и одновременно как вечная история человека, который пытался обмануть природу и потерпел поражение, бежал от любви и попался в её цепкие лапы. Что же до его актуальности на тот момент времени, когда он был написан, мне кажется, что автор рассматривал этот роман как своего рода оправу для собственных мыслей на разные темы. В чём-то мысль эта была довольно смелой для своего времени, достаточно вспомнить дерзкие теории о порочности парадигмы полового воспитания и поле как таковом; в чём-то злободневной, я имею в виду антивоенную риторику и пересуды о новом для героев книги явлении кино и Голливуде. Я уверен, что у современников автора роман вызвал бы немало пересудов, будь он немного больше раскручен и пропиарен, выражаясь современным языком.
— Что в этом романе особенно привлекательно лично для вас?
— Для меня этот роман стал, в первую очередь, профессиональным вызовом, сложной задачей, к которой нужно подобрать ключ. И доставил немало удовольствия в процессе поиска такого ключа.
— Что бы вы посоветовали читателям, прежде чем они начнут читать эту книгу?
— Запастись терпением и воспринимать этот роман как приключение, проверку своих знаний, но в форме не экзамена, а скорее увлекательного соревнования, попытки проверить себя. И не забывать, что по сути это произведение сатирическое.
— Есть ли у вас большая переводческая мечта?
— Переводить то, что мне по душе, не заботясь о материальной составляющей, и делать это хорошо!