Новый «Хоббит». Ана Колесникова о романе «Я выбираю Элис» Сьюзен Джуби

Поскольку свой дебютный роман «Я выбираю Элис» Сьюзен Джуби опубликовала в далеком 2000 году, англоязычных отзывов об этой книге достаточно, чтобы предположить, с кем будут сравнивать героиню русскоязычные читатели. Элис — это такой Адриан Моул, творческий подросток, только Адриан пишет революционный по манере, никем не понимаемый роман без гласных, а Элис планирует стать радикальным, но респектабельным критиком-культурологом в области перформанса с использованием настоящей крови, а также профессионально расписывать пасхальные яйца. Элис — это такая Бриджит Джонс в пятнадцать лет, то есть без подсчета калорий и бросания курить. Элис — это такой Холден Колфилд, но если Холден только мечтает ловить играющих в поле ржи малышей, чтобы те не сорвались в пропасть, то Элис уже оказывает (хоть и без энтузиазма) всяческую помощь немалышам, играющим взрослые роли.

Удивительно, что среди множества литературных героинь и героев, с кем сравнивают Элис англоязычные читатели и критики, как-то не встречается персонаж, запараллеленность с историей которого начинается с первой строчки романа Сьюзен Джуби: «Во всем виноват „Хоббит“. Он и благоприятная домашняя обстановка». Благоприятная домашняя обстановка — это мама, папа и младший брат. Мама одевается в лилово-розовое и ведет зеленый образ жизни: медитирует, готовит овощи с тофу, «слушает свой отстойный нью-эйдж и хлещет галлонами чай «Странствующая безмятежность». Но ни чай, ни даже джунгл-боллинг (это когда под запись голосов слонов и попугаев мнешь шарики с песком) не делают маму вполне безмятежной — она обеспокоена будущим детей, старается дать им все самое лучшее. Например, книги о пагубном воздействии пестицидов на окружающую среду. Или костюм хоббита для поступления в школу: «Как оказалось, едва ли не худший вариант в первом классе — быть новичком, считающим себя хоббитом. Правило для родителей № 1: не отправляйте в школу ребенка, одетого как персонаж из фэнтези, если у него нет множества друзей, также одетых как персонажи из фэнтези».

Несмотря на великолепный утробный смех, в котором Элис так много упражнялась, и громадную трубку, купленную папиным другом «в каком-то месте, которое они называли магазином для торчков», хоббита Элис в школе приняли настолько плохо, что пришлось переводиться на домашнее обучение. Кроме школы есть, однако, улица, куда буллинг с легкостью перекочевал. И вот лилово-розовая мама-хиппи, вопреки своим ненасильственным взглядам, дерется на стоянке супермаркета с обидевшей Элис худшей девицей города. «Совместный поход матери и дочери за покупками не должен приводить к посттравматическому стрессовому расстройству, не так ли?» — записывает Элис в своем дневнике (весь роман — ее дневник).

Элис очень рада, что есть младший брат Макгрегор, взявший на себя часть родительской любви. Десятилетний Макгрегор — эмоциональная опора семьи. Несмотря на свой плотный график по разведению тропических бойцовых рыбок-каннибалов, он находит время, чтобы успокоить папу, которого сильно печалит гибель мальков. Папа — человек очень эмоциональный, творческая личность — в прошлом гитарист, а теперь в полуподвале он пишет глубоко историчные эротические дамские романы, которые пока не публикует. Хорошо, что младший брат редко отлучается: «Всем приходится тяжело, когда он не держит ситуацию у нас в доме под контролем».

Возможно, хоббит Элис так и осталась бы в своей удобной норе — на домашнем обучении, посильно помогая слегка сумасшедшим, но таким милым гномам маме, папе («мои проблемы их сближают») и их приятелям (например, возя плачущих папиных друзей-«гениев» на ежегодную службу памяти принцессы Дианы), если бы помощь не понадобилась самому волшебнику Гэндальфу. В этой книге его зовут Властелин смерти Боб — такое мрачное имя ему дала Элис из-за того, что Боб одет во все черное, у него маленькая эспаньолка, шепчущий голос с интонацией типа «только между нами» и саквояж, набитый учебниками по психологии и экземплярами книги об обретении душевного покоя «Курс чудес». Боб — начинающий психолог, работает в «Клубе для подростков (у которых переходный возраст, а не проблемы)», куда на консультации ходит Элис. Боб очень старается поддержать Элис (у которой переходный возраст, а не проблемы), Элис очень старается поддержать Боба (у которого есть кое-какие проблемы). «Я понимаю, что Бобу нужно учиться и все такое, и готова ему помочь. Однако я рада, что мое психологическое благополучие не слишком зависит от наших консультаций. Единственная реальная польза от сеанса с Бобом — облегчение от того, что у меня, по крайней мере, не так много заморочек, как у него».

«Созависимый опекун» Боб не на шутку воодушевляется от мысли о возможном возвращении Элис в школу. Властелина смерти не хочется расстраивать, он славный парень и очень чувствительный, может навсегда разувериться в себе как в психотерапевте или даже слететь с катушек, как покойная миссис Фрейсон, которая вообще-то не умирала, а просто ушла на покой после того, как впала в истерику во время психологической консультации Элис, чем сильно повысила ее самооценку. Чтобы помочь своему другу-невротику Гэндальфу, хоббит Элис решает покинуть нору и отправиться в путешествие за сокровищами к огнедышащему дракону — то есть стать взрослой.

Конечно же, Элис взрослеет не только благодаря ответственности, взятой на себя за собственного психолога, и выражается это не только в возвращении в школу. Элис учится строить отношения с разными людьми. Элис ищет свой образ: туфли медсестры, итальянское домашнее платье, альтернативная стрижка и ярко-зеленые тени в стиле начала восьмидесятых. Элис активно ищет свое призвание: радикальный критик-культуролог, практикующая феминистка, иконописец, художник по спецэффектам, принцесса, дизайнер платьев в клетку, акционистка, веб-разработчик, доярка. Первая работа, первая поездка за рулем, первый секс: «Взросление налицо. Зовите меня просто Элис Приспособленная к Жизни Маклеод!» Янг-эдалт как янг-эдалт, можно было бы сказать, если бы янг-эдалт все еще не считался новым форматом в российской литературе.

Темы, на которые шутит Сьюзен Джуби, — стереотипные представления о геях и феминистках, вегетарианство и экологичность на максималках — делают у нас роман «Я выбираю Элис» не просто актуальным, а романом будущего. То, над чем по-доброму смеялись двадцать с лишним лет назад в Канаде, в России пока либо совсем не смешно (мама в образовательно-воспитательных целях дает детям книги о нетрадиционных семьях), либо малопонятно (экошутки про то, что государство должно выплачивать пособия за экономию воды при принятии ванны). Но лучше, как говорится, сейчас, чем послезавтра, ведь послезавтра надо будет прочесть еще две книги об Элис, которые, как и дебютная, снискали и признание критиков, и народную канадо-американскую любовь. Наверное, в этих сиквелах Элис все-таки осилит «Властелина колец» — «книгу из тех, что обязан прочитать каждый критик-культуролог». А пока что наша Элис на последней странице пролога.

Текст: Ана Колесникова, музыкант, радикальный критик-культуролог