Перевод без права на ошибку. Переводчик Надежда Бунтман в программе «Книжное казино» на «Эхо Москвы»
В программе «Книжное казино» Алексей Кузнецов и Никита Василенко поговорили о работе литературного переводчика с Надеждой Бунтман — доцентом кафедры французского языка факультета иностранных языков МГУ имени Ломоносова.
— Тема программы сформулирована так: «Перевод без права на ошибку». Как будто это саперская работа. Но сегодня речь пойдет о снайперах. Потому что мы говорим о дебютном романе Матиаса Энара «Совершенный выстрел» (2003), который перевела Надежда Бунтман.
Почему роман так долго добирался до российского читателя?
— Это целый детектив. Мне очень понравился роман, и я перевела его давно, почти сразу после того, как он вышел на французском языке. И поскольку я могу себе позволить роскошь предлагать издательствам разные книжки самой, — я предложила роман, если я не ошибаюсь, издательству «Эксмо». А потом случилась битва богов и титанов: «Эксмо» и «АСТ». И во время этой битвы портфели, собранные издательствами, были то ли разорваны, то ли потеряны... В результате не вышли очень многие романы. Я честно ждала семь лет, пока не закончился мой договор. И после стала предлагать эту книгу разным издательствам. И одно издательство (не буду говорить, какое, — прекрасное издательство, которое издает хорошие книжки) сказало: «Вы знаете, хороший перевод, отличная книга! Наверное, мы не возьмем. Уж очень она жесткая. А у нас в основном читательницы-женщины, так что мы, наверное, не будем брать».
Наконец я познакомилась с прекрасным издательством «Поляндрия NoAge». И неспроста NoAge, потому что большой вопрос, каким должен быть возраст читателя, чтобы читать эту книжку. Ведь главный редактор издательства «Поляндрия NoAge» сказала, что после прочтения книги она две недели не могла прийти в себя.
— Что сегодня происходит с литературным переводом? На выставке non/fiction и на книжной ярмарке на Красной площади много обсуждалось, что читатели жалуются на невероятно упавшее качество литературного перевода с иностранного языка. Это действительно так?
— Я думаю, что это частично правда. Потому что некоторые издательства экономят на переводчиках, на редакторах и корректорах. И эта экономия сказывается на качестве перевода. Потому что на любую старуху бывает проруха, и, в принципе, переводчик имеет право на ошибку. Он может что-то накосячить. Бесспорно. Но за ним читает редактор. У меня был прекрасный редактор Виталий Нуриев, с ним было очень приятно работать. Совместная работа переводчика и редактора — это особая статья, это очень важно, а сегодня, к сожалению, теряется либо одна составляющая, либо другая.
— Давайте вернемся к роману. Вы сказали, что роман вас зацепил. Я прочел книгу. Это история о человеке, который явно травмирован войной, для которого война — это стихия, в которой он чувствует себя комфортно, а вне ее он находится в тревожности и в стрессе. У меня в эмоциональном плане остались очень мрачные ощущения, и я почувствовал какой-то груз после прочтения. Расскажите, чем вас зацепила книга, что за ниточку вы там нащупали.
— Во-первых, это роман, на который нельзя навесить этикетку. Что это — романтизм, сентиментализм, неоромантизм, постмодернизм? Он никуда не укладывается, и этим он меня зацепил.
Во-вторых, сама личность героя — повествование ведется от первого лица. Между прочим, ему восемнадцать лет. Всего-навсего. И он говорит: «Начал я три года назад». То есть он начинает в пятнадцать лет. И для меня это была такая древнегреческая трагедия: все виноваты, и никто не виноват. То есть проще всего сказать: он снайпер, он убийца, и давайте его все осудим. Эта моя фраза даже пошла на последнюю страницу обложки.
Мне показалось, что герой очень похож на Мерсо, героя «Постороннего» Камю. Ведь он очень честный — он честный с собой. Эта честность всех бесит, потому что нарушается некий код, правила приличия. Когда Мерсо говорит: «Я не помню, когда мама умерла», — он правда не помнит. Мне кажется, что герой Энара — это действительно Мерсо XXI века. Мальчик, который увидел войну. Это он только стрелять начал в пятнадцать. А когда он увидел войну и когда он был травмирован войной? Может быть, с рождения.
Я бы очень хотела прочесть рецензию, которую нашла на просторах интернета, готовясь к передаче. Она очень мне понравилась, хотя там есть некоторые неточности:
«Вот перед нами исповедь молодого снайпера, участвующего в войне. У него есть товарищ, а еще больная сумасшедшая мать, за которой нужен уход. Но из-за постоянных военных действий ему приходится нанять сиделку для матери. Сиделкой оказывается девочка-подросток, чей отец погиб при взрыве... — Я кое-что пропускаю, чтобы не спойлерить содержание. — ...вроде простой сюжет, но есть несколько „но“. Мы не знаем имени героя. Мы не знаем его возраста. Мы не знаем, в каком мы городе. Мы не знаем, какой год, и мы, следовательно, не знаем, что за война».
И дальше этот читатель продолжает: «Книга очень странная и вызывает такие же эмоции. Ты не можешь оторваться, хотя мысли героя мерзкие. Ты ничего не понимаешь, но как будто сам присутствуешь при всех описываемых событиях. Я долго не могла понять, понравилась мне книга или нет. Долго не могла поставить оценку. Да и до сих пор не могу».
И мне эта рецензия невероятно пришлась по душе, потому что эта книга не с восклицательным знаком и не с точкой в конце, а с вопросительным знаком или с многоточием. Как и, собственно, все великие книги.
— Надежда, давайте вернемся к ремесленной составляющей. Дина Рубина неоднократно рассказывала, что, поскольку каждый ее роман, в том числе, и производственный тоже (где-то речь идет о музыкантах, где-то о художниках), то, когда она начинает набирать материал, она ищет человека или нескольких людей, которые выступают в качестве консультантов, первичных рецензентов именно профессиональной составляющей.
Поскольку я думаю, что вы не воспитывались среди снайперов и это новая для вас профессиональная среда, наверняка вам тоже нужны были такого рода консультанты, чтобы они рассказали, как делается, как говорится, как описывается то или иное действие или оружие, какое правильное русское соответствие, и так далее. Не могли бы вы выдать этих людей нам?
— Спасибо большое, это очень правильный вопрос. Ну естественно, сначала я каким-то образом перевела, и покуда я переводила, разумеется, я шуровала по сайтам, по изображениям винтовки с оптическим прицелом, смотрела маленькие видеоролики про то, как устроена винтовка с оптическим прицелом, чем отличается спусковой крючок от курка, и тому подобное.
А консультантом стал мой прекрасный друг, врач, хирург-офтальмолог, который увлекается спортивной стрельбой и прекрасно разбирается во всякого рода, как он называет, тамагочи. И он мне кое-что поправил.
Была сцена, где не шла речь о техническом устройстве винтовки, и надо было продумать, где использовать слово «ружье», а где «винтовка». Сначала герою предлагают русское ружье. Русское ружье ему не нравится, а потом ему вручают настоящую винтовку. Самое интересное было не техническое ее устройство — это можно было бы посмотреть в интернете и разобраться. Там есть жесткая сцена расстрела. И вроде бы я правильно перевела. Я точно перевела, синонимы точные подобрала. И он говорит: «Этого не может быть. Твой автор вообще не знает, о чем пишет». А это исключено, потому что Матиас Энар был в горячих точках, он был в Югославии, он был на Ближнем Востоке, он не может написать ерунды. Значит, ерунду написала я, значит, я накосячила. Он говорит: «Не могут от такого выстрела быть такие последствия».
— Характер травм не соответствует, да?
— Совершенно верно. И я исправила, заменив некие синонимы. «Вот так, — говорит, — годится». Вот это было интересно.
— Чем еще знаменит господин Энар? Для меня это новое имя, но я видел его послужной список, и, как минимум, во Франции он довольно известен.
— Спасибо за вопрос. Энар приезжал в Россию два раза. Он совершенно прекрасен. Я надеюсь, мы тоже будем иметь удовольствие его лицезреть. Он лауреат массы премий. Самая большая — Гонкуровская. И еще он лауреат премии «Гонкур лицеистов», которая считается одной из самых престижных, потому что она не подвержена коррупции. Считается, что если лицеисты прочли книгу и выдвинули ее, и человек стал лауреатом, то это самая большая награда.
Помимо этого, у него есть огромный роман, который называется «Зона», — такое же название, как у великой поэмы Аполлинера, такой же кирпич здоровенный. Это о Югославии.
Еще у него есть книжка, которая вышла на русском языке под названием «Компас», хотя по-французски она называется Boussole. Эта книга об отношениях Запада и Востока. Это просто потрясающая книга, феноменальная.
Есть дивная маленькая книжечка, которая называется «Расскажи им о королях, битвах и слонах». Это история о том, как султан Баязет заказал проект моста через бухту Золотой Рог Леонардо, потом Баязету этот проект якобы не понравился, и он обратился к Микеланджело, а Микеланджело в этот момент расписывал Сикстинскую капеллу. Конечно, чтобы заработать еще больше денег, он соглашается работать с султаном Баязетом, то есть с неверным. Основой для этой книги Матиаса Энара послужил небольшой рисуночек.
Сейчас «Поляндрия NoAge» заказала перевод последней книжки Матиаса Энара, название которой можно было бы перевести как «Ежегодное пиршество братства могильщиков». Тоже толстая. Энар чередует маленькие книжки и большие. Он не зарабатывает писательством — он переводчик с арабского. Он невероятно интересный человек. Я буду очень рада, если новая книжка найдет читателя и если будет повод с ним поговорить.
Кстати, вы как произносите: «совершенный» или «совершённый»?
— «Совершенный».
— Эту игру слов я себе позволила, исходя из игры слов в оригинале. Название звучит как le perfection de tir, то есть «совершенство выстрела». Но такого выражения нет, а есть le précisition de tir.
— «Точность».
— Да, это прицельная стрельба, точечная. И мне пришло в голову такое название. Потому что буквы ё у нас фактически нет. И мне безумно интересно, как кто читает, потому что там есть оба значения.
— Вернемся к истокам. Почему вы вообще набрели на этот роман? Как вы его заметили? Почему вы взялись его читать?
— Дело в том, что я слежу немножко за современной французской литературой. Даже антологию мы сделали в свое время. И ключевые фигуры, конечно, мне интересны. Первое — это любопытство, второе — книжка тоненькая, а я толстые книжки не умею переводить.
— Я правильно понимаю, что когда вы познакомились с Энаром, автор был еще начинающим и имя его вам ничего не говорило? Это же первая его книга.
— Да, это первая. Тоненькая книжечка, почему бы не прочесть. И конечно, я не была разочарована, она фантастическая.
— То есть это было в известном смысле случайно? Не было никаких слов-триггеров типа «снайпер», «и я подумала, почему бы мне не...»?
— Нет-нет! Как и многое в жизни, это было случайно. Случайность, которая объясняется неким чутьем.
— К сожалению, время подходит к концу. У нас в гостях была литературный переводчик, доцент кафедры французского языка факультета иностранных языков МГУ имени Ломоносова Надежда Бунтман. Надежда, спасибо большое! Сегодня мы говорили о романе «Совершенный выстрел» Матиаса Энара. Мы прощаемся с вами до следующего воскресенья. Всего доброго! И пожалуйста, читайте книги.