Странность, смешанная с нежностью. Кевин Уилсон рассказывает о своем читательском опыте
«Я склонен любить книги, в которых причудливость представлена не как нечто бесчеловечное, — говорит автор, чей новый роман называется „Не время паниковать“, — а скорее как подтверждение того, что значит быть человеком, пытающимся выжить в очень негостеприимном мире».
— Какие книги лежат у вас на прикроватном столике?
— Очень много. Мы с женой каждый вечер по очереди читаем нашим сыновьям: сначала я Гриффу, она — Патчу, а на следующий вечер мы меняемся местами, так что у нас всегда много книг. Грифф и я читаем «Большой сон» Рэймонда Чендлера, а Патч и я читаем «Легенду о Молли Болин» — о первой женщине, подписавшей контракт с Женской профессиональной баскетбольной лигой. Мы оба без ума от Молли Болин. Также я перечитываю сумасбродно оригинальный «Рубик» Элизабет Тан для класса, в котором преподаю, а затем я также читаю новый роман Кортни Саммерс «Я девушка» и Маргарет Уилкерсон Секстон «На крыше». А ещё я держу на ночном столике маленькие книжки вроде «Только воздержание» Меган Филлипс или журналы Люка Геддеса, потому что мне просто нравится, что они всегда рядом.
— Какую последнюю великую книгу вы прочитали?
— «Год Бизона» Аарона Берча, который сочетает в себе все эти дикие элементы (профессиональная борьба, музыка 90-х, напряжённость между братьями и сёстрами) и делает это с нежностью и красотой весьма неожиданными способами. Берч, основатель журнала «Хобарт», — один из самых щедрых людей в литературе, и я давно надеялся прочитать его роман, и это было так здорово.
— Есть ли какие-нибудь классические романы, которые вы впервые прочитали совсем недавно?
— Грифф и я читали «Мир-кольцо» Ларри Нивена, и роман настолько сбивал с толку, что это был своего рода потусторонний опыт. Грифф просил меня разъяснить все эти вещи о физике и гиперпространстве, а я говорил: «Давай просто почитаем дальше, и, может быть, это будет иметь смысл», а затем мы попадали в какую-нибудь причудливую сексуальную сцену в невесомости, и я говорил: «Господи, давай вернёмся к разговору о прочности на растяжение теневых квадратов».
— Опишите свой идеальный опыт чтения (когда, где, что, как).
— Что ж, на самом деле нет ничего прекраснее, чем читать своим детям, произнося слова со страниц вслух, ваш ребёнок рядом, вы оба строите истории внутри головы, представляя их похожими и разными способами, пока не уснёте.
В противном случае я бы выбрал пятичасовую остановку в аэропорту Роли-Дарем с рюкзаком, полным книг, которые я давно хотел прочитать, и шоколадных батончиков. Я бы читал, спрятавшись в углу аэропорта, где меня никто не мог бы увидеть.
— Какая ваша любимая книга, о которой никто не слышал?
— Я беспокоюсь, что я упомяну книгу, и все скажут: «Да, Кевин, мы все читали эту книгу годы назад». Но есть гениальная книга, о которой мало кто говорит, — это «Волшебник Джулиан» Гвендолин Макьюэн. Хотя в основном Гвендолин Макьюэн известна своими стихами, этот роман был опубликован, когда ей было 22 года (двадцать два!). На каждой странице этой странной, волшебной книги есть строчка, которая расстроит вас или заставит затаить дыхание. Я был просто полностью загипнотизирован этим.
— Кем из современных писателей — романистов, драматургов, критиков, журналистов, поэтов — вы восхищаетесь больше всего?
— Энн Пэтчетт для меня покровительница современной литературы. Она долгое время была моим любимым писателем, и она так много сделала со своим книжным магазином Parnassus Books и была наставником и другом очень многих писателей, включая меня. И она читает больше, чем любой другой писатель, которого я знаю.
Колсон Уайтхед, вероятно, лучший из ныне живущих писателей, и что меня больше всего восхищает в его работах, так это то, как он пишет в разных жанрах, не заботясь о высоких ожиданиях от каждой своей новой работы, и делает это всегда с блеском!
Не знаю, пишет ли кто-нибудь более уверенно и с таким умением о современном юге, как Мэри Миллер. Она так забавно и проницательно пишет о сложностях этого края, такого прекрасного и удивительного.
Эйми Бендер и Джордж Сондерс пришли ко мне, когда я был студентом колледжа и отчаянно пытался понять, как писать о странностях с открытым сердцем, и я чувствую, что они подтолкнули меня в том направлении, которое определило меня как писателя.
— Что вы читаете, когда работаете над книгой? А какого чтения вы избегаете, когда пишете?
— Я ничего не избегаю, когда пишу. Если что-то просочится в мою работу, пусть будет так. Я возьму всё, что смогу.
Но иногда, поскольку для меня важна форма книги, я читаю что-то в том же духе. Когда я писал «Ничего интересного», странную и очень короткую книгу, я читал короткие романы, такие, как «Остров сокровищ!!!» Сары Левин, «Плохая Мари» Марси Дермански, «Миссис Уилсон» Рэйчел Ингаллс, Caliban, The Longshot Кэти Китамуры и The Member of the Wedding Карсона МакКаллерса, потому что я хотел почувствовать, как будет работать это сжатие, сколько я могу сделать и как странно я могу попасть в это пространство.
— Считаете ли вы какие-либо книги греховным удовольствием?
— Я бы никогда не стал считать книгу греховным удовольствием, но обстоятельства, когда я её читал, могут повлиять на это. Например, иногда во время созыва или выпуска в университете, где я преподаю, мы надеваем академические мантии в часовню и сидим там часами, поэтому я обычно засовываю несколько выпусков One Story в рукава мантии и прочитываю их до конца за всю церемонию. Я не знаю — то ли это греховное удовольствие, то ли просто ужасные манеры.
— Какая последняя прочитанная вами книга заставила вас смеяться?
— Вероятно, «Адская книга» Джейсона Мотта, в которая так великолепна проницаемая грань, разделяющая юмор и грусть.
— Книга когда-нибудь сближала вас с другим человеком или вставала между вами?
— Я не могу представить, чтобы книга встала между мной и другим человеком, хотя я думаю, что мог бы использовать это как оправдание своей неприязни к человеку, которого я уже по-настоящему ненавижу.
— Какую книгу вы предпочитаете изучать и обсуждать со своими учениками в Sewanee?
— «Визит отряда головорезов» Дженнифер Иган. Я, наверное, рассказывал студентам про эту книгу каждый год с тех пор, как она вышла. Это такая блестящая книга, и учиться по ней весело, потому что ее построение, нелинейная связанная коллекция историй, которая играет с формой, уже способствует такому замечательному разговору. Кроме того, это действительно прекрасная книга о том, как жить, о быстротечности времени, о человеческих отношениях, и я считаю, что год за годом она по-прежнему актуальна для моих учеников. Они намного моложе меня, но уже чувствуют тяжесть мира, ощущение течения времени. И поэтому, когда персонаж, столкнувшись с осознанием того, что всё кончается, говорит: «Конечно, всё кончается... но ещё нет», это всегда открывает что-то в них.
— Считаете ли вы, что какие-либо канонические книги широко понимаются неправильно?
— Честно говоря, я даже не уверен, что такое канонические книги, как их обычно понимают, или кто неправильно их понимает. Я бы сказал, что большинство людей переоценивает свой опыт чтения классических книг, хороших или плохих, когда они были подростками.
— На какие темы вы бы хотели увидеть больше книг?
— О, это трудно сказать. Я обнаружил, что я просто хочу, чтобы авторы писали о своих навязчивых идеях, о специфике своих собственных желаний и забот, и я как читатель должен найти свой путь через них. Тем не менее, если люди хотят написать больше книг о женском баскетболе, профессиональной борьбе, одичавших детях, навязчивых коллекциях, секретных подземных комнатах, то я буду рад прочитать об этом.
— Что вас больше всего волнует в литературном произведении?
— Странность, смешанная с нежностью. Моменты, когда появляется маленькая полоска света, что-то, что может помочь вам найти путь к лучшему.
Я склонен любить книги, в которых причудливость представлена не как что-то бесчеловечное, а скорее как подтверждение того, что значит быть человеком, пытающимся выжить в очень негостеприимном мире.
— Вы больше предпочитаете книги, которые затрагивают вас эмоционально или интеллектуально?
— Я не говорю, что я не читаю интеллектуальную литературу, но это, похоже, совершенно не мой способ чтения. Все, что касается искусства, книг, для меня эмоциональная связь. И, честно говоря, если книга затрагивает меня эмоционально, она проникает в мой мозг и позволяет мне более эффективно сохранять новые способы мышления.
— Какие жанры вам особенно нравится читать? Чего вы избегаете?
— Я читаю художественную литературу, почти исключая всё остальное. Ещё читаю биографии и истории баскетбола и профессиональной борьбы. Далее идёт поэзия, в основном отфильтрованная по рекомендациям моей жены и друзей. Наконец, читая старые документы и руководства из 80-х и 90-х, я могу притвориться, что я всё ещё подросток.
— Как вы систематизируете свои книги?
— Раньше я был весьма увлечён составлением своих книг в алфавитном порядке, но потом мы продолжали покупать их, книг становилось всё больше, наша семья росла, и у каждого из нас были свои коллекции, и мы просто сдались. Книги теперь повсюду, они сложены практически на каждой поверхности в доме. Книга оказывается в коробке из-под обуви, как по волшебству, и вам, вероятно, следует её прочитать.
— Отражают ли книги на ваших полках вас?
— Я не думаю, что я каким-то образом создал ощущение себя в собственной библиотеке, и вряд ли кто-то увидит какую-нибудь книгу на моей полке и подумает: «Как это не похоже на Кевина Уилсона!»
— Каким читателем вы были в детстве? Какие детские книги и авторы запомнились вам больше всего?
— Навязчивым. Я читал постоянно, целыми днями, исключая нормальное человеческое общение. Большую часть времени я проводил в повествованиях, созданных для меня другими людьми, и это было прекрасно. В детстве у меня были проблемы, и они до сих пор иногда возникают, с нежелательными мыслями, вспышками ужасных образов, и поэтому я много читал, просто чтобы держать их в страхе, — это чувство, что если бы я читал или писал рассказ, я мог бы сохранить эти мысли в безвыходном положении. Даже за ужином, когда мне было трудно не испытывать тошноту от картинок в голове, я читал копии комиксов Арчи из Double Digest, и мои родители разрешали мне это. Я везде ходил с запасной копией Арчи на случай, если меня что-то выбьет из колеи. И поэтому книги сделали очень многое для меня: сидя в нашей школьной библиотеке, расположенной в трейлере за школой, читая всё, что мог достать, я испытывал чувство такой безопасности и спокойствия, что это сделало меня читателем на всю жизнь.
В нашей окружной библиотеке в основном были книги 50-х годов, и поэтому я постоянно читал о детях с полиомиелитом, просто бесконечную серию книг о детях с полиомиелитом, делающих машину Soap Box Derby, как в «Шутке». Но книгами, которые изменили меня, были «Годовик» Марджори Киннан Роулингс, возможно, самая влиятельная книга моего детства, и «Тайная тройка» Милдред Майрик (одна из самых удивительных и прекрасных книг о дружбе, общении и языке). Потом книги Мэтта Кристофера о спорте, например «Ловец со стеклянной рукой». А потом Харди Бойз, Нэнси Дрю и Пенни Николс.
— Вы устраиваете литературный обед. Каких трёх писателей, мёртвых или живых, вы пригласите?
— О, я не могу себе представить никакой более трудной задачи. Что бы мы ели? Как же мне поддерживать разговор? Могу ли я спросить мёртвых о том, что они мертвы и что будет дальше? Хотели бы они поиграть в настольную игру? Можем ли мы посмотреть эпизоды «Сайнфелда» и просто поговорить об этом?
Но мне кажется, я бы выбрал Карсон МакКаллерс, Ширли Джексон и Октавию Батлер. Я люблю их книги и хотел бы спросить их об этом. К тому же они все кажутся открытыми для странностей и не будут возражать, что я сжёг еду, и у меня просто такое чувство, что они были бы готовы посмотреть «Сайнфелд» и играли бы со мной в канасту, пока бы мы ждали заказанную пиццу.
— Разочаровывающая, переоценённая, просто плохая: вы помните последнюю книгу, которую отложили, не дочитав?
— Люди отвечают на этот вопрос? Ой! На самом деле мне нравится почти всё, что я читаю. Я помню, как однажды я был в книжном магазине с подругой, и она указывала на книгу, и я говорил, что читал её, и она говорила: «Тебе понравилось?», и я говорил: «О, да, очень», а минут через десять она уже кричала: «Есть какая-нибудь книга, которую ты читал и которая тебе не понравилась?» Я немного подумал и не смог найти ответ. Если я читаю книгу, провожу с ней столько времени, пытаюсь соответствовать её условиям, я обычно нахожу что-то стоящее.
— Какие книги вы не прочитали и вам от этого стыдно?
— Я так мало читал великих канонических книг, что перестал стыдиться этого. Я прочитал тонну книг. Я пожизненный читатель. Я в порядке.
— Что планируете читать дальше?
— Мне нравится перечитывать некоторые книги, которые я разрекламировал, потому что интересно возвращаться к ним, когда другие люди читают их впервые. Так что я планирую перечитать «Маленькую игру» Блэра Брейвермана: она настолько идеальна, что я хочу пережить её снова.
Я также очень хочу прочитать Паза Пардо «Слепой Шамшайн», который сочетает в себе детективный нуар и научную фантастику. Как я могу сопротивляться?