О сказках Тоона Теллегена и иллюстрациях Игоря Олейникова рассказывает на своём сайте «Лапы» книжный обозреватель Наталья Медведь
К своему стыду скажу, что имя Тоона Теллегена мне не было знакомо, издание его книг в нулевых меня не затронуло, и сборник «Не все умеют падать» в переводе Ирины Трофимовой сперва привлек именем художника Игоря Олейникова. Поэтому восторг от того, какое сокровище обнаружилось внутри, был сродни ликованию ныряльщика, раскрывшего раковину, чтобы увидеть редчайшую жемчужину.
Полновесные, многогранные портреты персонажей, созданные лауреатом Премии Андерсена безусловно украшают сборник. Крупные планы выпускают на волю характеры героев, здесь нет проработанной детализации фонов, с вшитым ироничным диалогом с текстом, за который я особенно ценю Игоря Олейникова. Но в этом случае именно такой образный ряд настраивает на интеллектуальные истории Теллегена с филигранной точностью.
Короткие, немного театральные, немного философские, немного камерные, немного абсурдные сказки можно сравнивать с Козловым, Хармсом, Милном, но не хочется, чтобы имена, обязательно приходящие на ум, оттеняли самобытность и собственный голос автора. В рассказах про волшебное место, где уживаются самые разные существа от муравья до слона и от белки до черепахи, достаточно собственной стати, тихого достоинства и лирического обаяния.
Здесь красотою плещутся внутренние миры персонажей: скромные, но полные уважения к своим мыслям, неторопливые, но решительные, умеющие держать паузу, но заполняющие их пытливыми внутренними диалогами. Обитателям волшебного мирка, созданного Тооном Теллегеном, сполна достает времени размышлять, задумываться, молчать, вздыхать, ждать. Они неспешно наслаждаются каждой минутой, даже если сложно отыскать повод:
«Мне кажется, — подумала она, — такой подавленной я ещё никогда не была». От этой мысли ей стало немного приятнее, но ненадолго.
Манера персонажей обмениваться странными репликами, понимать друг друга с полуслова, а иногда и вовсе без слов, проникать в мысли собеседника, даже если беседа состоит из писем, подхватываемых ветром, создает атмосферу доверительной близости, когда стремления участников событий искренни, а помысли чисты. Они немедленно оказываются с читателем на короткой ноге, о очень быстро свойскую улыбку умиления вызывают слон, вечно ищущий с какого дерева бы еще свалиться, или белка с муравьем, ритуально поедающие очередную баночку самого лучшего букового меда.
Лес — идеальное общежитие. И еще это саморегулирующаяся система, которая самостоятельно устраняет любое несоответствие естественному ходу вещей. Например, когда оса крадет с неба солнце, белка не спешит выдавать похитительницу, не пытается вразумить ее, а терпеливо наблюдает. Развязка наступает сама собой: солнце самостоятельно ускользает и занимает свое обычное место. Или животные, непонятно как вмиг взлетевшие в воздух, терпеливо ждут, пока они так же внезапно опустятся обратно на землю. И так и происходит, потому что это естественно.
В то же время у этого места свои логика, система координат и законы волшебства. То, что не удивляет обитателей леса, воспринимается читателем, как камерные, но чудесные приключения. Здесь ежик захочет переехать «на краешек вон той елки», а черепаха будет год молчать, чтобы накопить голос на один львиный рык от которого «торты разлетелись во все стороны и повисли на макушках деревьев», звери придумают себе бассейн, достанут из кустов волны, разбросают по волнам «серебринки» из «давно зарытого в землю маленького ящичка», а кузнечик научится прыгать через «вселенную».
И только белка с муравьем будут сидеть рядышком на ветке или друг напротив друга за столом, неспешно беседовать «о мелочах, об этом белка любила говорить больше всего» или молчать, отдыхая сами от себя и угощаясь самым вкусным буковым медом.
Текст: Наталья Медведь